...этот человек родился не таким как все. он родился и уже мог осознавать все что происходит вокруг, имея врожденное, взрослое сформированное сознание. его растили в тайне двое еще более таинственных слуг, скрывая от него самого и тайну происхождения и то куда делись сами его родители. он жил в затворничестве и одиночестве посреди серого, продуваемого ветрами и омываемого дождями Английского поместья о дурной славе коего среди соседей ходили легенды.
так сложилось что в юношестве он лишился своей опеки, дома и всего того немногого чем дорожил. он попал в монастырь и был привязан к нему строгими правилами и обетами. но он никогда не принадлежал ни этому обществу, ни этому времени и он вырвался из серого заточения, тяжко нарушил закон и убежал в Мир...
... мир был шире серых стен и глупых устоев. он растил его недолго, уча жестокой науке жизни, кидал из одной гавани в другую, пока не выкинул на берег чужой, многоголосой и причудливой страны дальнего Востока. там, повинуясь зову своего сердца он нашел то что звало его долгие годы. как если бы пустая книга нашла знания и чернила что смогли бы наполнить ее смыслом. он нашел среди хмурых гор древний, нетронутый временем храм, сосредоточие силы, молчания и тайны, и зайдя в его святая святых столкнулся с тем кто наполнил его разум знаниями...
... словно сон пронеслось в полузабытье несколько дней и герой нашел себя у подножия несуществующего храма. изнуренный и истощенный, мучимый изнеможением и дикой мигренью он попал на корабль идущий в родную, серую и тихую гавань. одну из многих гаваней Туманного Альбиона. смутные чувства обуревали его и по ночам, в горячечном бреду разум его бросало из видения в видение, покуда просветление, столь же гениальное сколь и невероятное открыло перед ним правду. в нем, словно в журнале кто-то скрупулезно, выверено и дотошно записал историю самой жизни на Земле...
...из самого огненного Ада сотворения, по первым потокам робкой жизненной субстанции, из глубины первобытных морей в выси первых деревьев, в первый полет и первый бег по земле, в схватку не на жизнь а насмерть вступал он каждую ночь что плыл его корабль к берегам родины. он видел громады титанических ящеров, колоссов в глубинах морей и юркие пушистые шарики своих первых теплокровных предков. это было непередаваемо, невероятно, вдохновенно и проникновенно. но увы, это закончилось на том моменте, когда земля и время породили его собственный вид. и ровно к этому же моменту окончилось его странствие домой...
... сны и видения оборвались, прекратились, иссякли, словно он дошел до конца книги что так жадно читал. и тогда, прячась в ворохе воспоминаний, мечтаний и грез он решил написать увиденное, породив страшный еретический бред умалишенного. скрасив таким образом свое скудное существование на несколько недель он очутился в вакууме безмыслия. и оглянувшись по сторонам, осматривая упадок своего народа и вида в целом, он подумал "а что если бы не было нас?"...
...и в тот вечер, кутаясь в ворох драных лохмотьев в глубине постылой подворотни, мучаясь от голода и жажды он задал тот самый смелый вопрос что грыз его столь долгое время "а что если бы...", больше не надеясь никогда проснуться. и он снова провалился в бездну времен, скатился по лестнице жизни в самое основание своего вида и усилием воли изменил ход событий в том что мы сейчас назовем эволюцией. по его воле сгинул ЛИШЬ один маленький пушистый зверек, а само время уже гнулось, струилось вокруг него, неся сквозь эпохи, катаклизмы и рассветы закатов...
...покуда не оставило его в месте столь диком и странном что герой вначале и не понял где очутился. над ним стояли колоннады леса, столпами мира уходя ввысь и подпирая хмурые дождевые облака. свет лениво просачивался с крон, капая густой зеленоватой тягучей массой в толщу подстилки из папоротников. лес дышал древней, титанической мощью, молчал сотнями тысяч чужих незнакомых звуков и голосов, полнился ароматами нетронутой, девственной красоты. мир по его воле был начат по другому и являл собою вариант дня сегодняшнего но уже без нас с вами...
...мир вновь наполнился смыслом и жизнью - жесткой, неприрученной, непокоренной и неодолимой как сама стихия. и тогда он заметил Их. тех кого можно было бы назвать людьми дня сегодняшнего, если бы они хоть как-то напоминали этих самых людей. название мира и его нынешних обитателей родилось само собой и простым словом сорвалось с наполненных улыбкою губ. и слово было "Альтернатива" и был в нем сам смысл и сокровенная тайна мира сего.
ОНИ жили в кронах деревьев и темная ночь была их родной стихией и матерью. она кормила и защищала одних из самых удивительных и завораживающих созданий этого необычного мира. ловкие, мощные, дикие, разумные как зверь и как стая они статью напоминали куницу и кошку вдруг и внезапно давших жизнеспособное потомство. разум же их был настолько изощрен и недоступен нам что нельзя даже и сказать кто из двух видов был умнее...
.. он видел их мгновение, наслаждался их грацией, чистотой и непорочностью несколько секунд покуда омут разума не исторг его из сладкого небытия в жестокую реальность. в то промерзшее, покрытое инеем утро он гордо и невозмутимо встал, подавляя зарождающийся в легких кашель и выдувая из ноздрей горячий живой пар решил прогнуть этот мир под себя. не было в нем больше той обреченности, того бессилия и немощности ибо изо сна его родилась великая мечта и фраза одна не давала ему в тот день и далее покоя, грызя простотою и остротой разум и вопрошая "а что же будет дальше?..." в книге, которую он давно считал исписанной и прочитанной нашлись страницы которые ему еще предстояло записать...
...ноги понесли его, руки протянулись сами собой, а голос его властно и жадно затребовал работы, еды, крова от скупой хозяйки - жизни. и мир решил дать странному пришельцу шанс остаться в живых и досмотреть чем же закончится история необычной мечты. за скудный скарб, черствую буханку хлеба и теплый угол в небогатом доме-притоне, где можно было продолжить скрести пером по пергаменту, он рвал этот мир зубами и ногтями. и наградою ему приходили цветные, брызжущие красками сны...

он мчался с ними, стремительным лесным потоком, членом клана, примитивного, но на удивление эффективного общества, являвшего собой вершину пищевой цепи в исполинском хвойном лесу. их жизнь была груба как и его серый будничный мир, но проста и наполнена мелкими радостями в виде крепкой и дружной семьей, помощи в трудную минуту и возможностью реализации своих животных инстинктов...
...однако время лилось во снах быстрее чем в реальности, словно проматывая вперед действо до сюжетно важного момента. так же и летела его жизнь в реальности - работа и нехитрая схема жизни сжирали его запас времени, давая редкую минуту для записи сокровенного. однако, вскоре что-то начало исподтишка меняться. он заметил как люди что работали вкруг него перешептываются, косятся а тот кто платил ему жалкие гроши, все чаще и непринужденней стал в разговорах с кем-то ронять его имя. словно некое божественное вмешательство, словно слежка из вышины, чей-то пристальный взгляд разил его в спину, непринужденно заставляя обернуться и ощутить холодный липкий пот на спине. и так начались перемены в его снах...
...любой мир подвержен изменениям, будь они природного или иного характера. те кто близок к миру, к его истиной сути, те кто живут по неукоснительным законам острее и явственней чуют приближение угрозы. лес чужого мира стал меняться, наполняясь чужими запахами, звуками. изменила свой вкус дождевая вода, порча охватила деревья пожирая их и обращая в труху. все чаще и чаще те кто был нам Альтернативой стали чувствовать себя неуверенно, тревожно, ловя на себе внимание извне...
...первой угрозу исторгла из себя такая чуждая и враждебная подстилка леса, порождая все новых уродливых, неприспособленных к жизни тварей, единственной целью существования которых стало изъятие самой жизни. и тогда жизнь подвигла Их подняться выше, убегая от непонятной опасности. тогда, из предутреннего сумрака неслышно и неукоснительно стали возвращаться те, кто пропадал у корней деревьев. нечувствительные ни к угрозам ни к обращениям, они словно неживые приходили к стае и уныло звали с собой, прося о помощи. те кто по глупости уходил с ними пропадали навсегда...
...и стаи начали давать им отпор, чувствуя реальную угрозу жизни. чужаков прогоняли, лишали жизни, игнорировали но они с упорством непонятным живым приходили вновь и вновь, дабы забрать с собой еще кого-то. и тогда мертвые стали возвращаться группами, стаями, ордами. они калечили, низвергали вниз и уносили с собою всех кого могли взять.
стаи сделали единственный верный выбор в данной ситуации. отрицая былые распри, вражду и войну за территорию они решили объединяться, образуя сложное общество, делая первый шаг к созданию своего. высоко в неприступных кронах необъятных сосновых лесов, среди переплетения мощных веток зародились первые пра-города...
... и мертвые отступили, сломленные живой мыслью и хитростью, разбитые в пух и прах у стен гнездовий, а их растерзанные тела раз и навсегда вернулись туда где им самое место, обретя вечный покой среди корней. казалось, мир начал обретать своих новых хозяев, расцветая в свете луны. появились зачатки первых каст и ремесел. ночная стая стала ночным народом.
Нельзя сказать что герой обрел покой и равновесие в жизни - он все еще чувствовал пристальный взгляд в спину, слышал шепот на крае слуха и ощущал клубок интриг плетущихся вкруг него. в той клоаке, что давал ему кров и пищу он не раз и не два замечал богато одетых, бледных людей что неусыпно следовали за ним подобно теням. видимая свобода стягивалась удавкой на шее...
... сны его яркой яви первее дали ему ответ, намекнули полу-призраками догадок, но слишком поздно. у него была лишь ночь. судьбоносная ночь и для него и для его творений.
Их давно тревожил вопрос о том что же находится за пределами родного мира, их леса, и что их там ждет. мир двигался цикл за циклом, цементом времени укрепляя уклад их жизни, закладывая кирпич за кирпичом основы новорожденного общества.
закат был для них рассветом, побуждая к новым свершениям и концу дневной спячки. всегда но не в ту ночь. ..
...ночь замолчала прямо у них на глазах, испуганная и притихшая. обычно, из луны в луну она пела им свои сказки, баюкала чужими серенадами и будоражила кровь чьими-то предсмертными криками снизу, из своего царства мертвых. когда солнце закатилось над миром и должны были запеть первые ночные птахи, густая ватная тишина звенящей нотою возвестила о начале перемен. весь мир обратился в настороженный, взволнованный слух. и когда над миром показался бледный краешек луны, когда разбрызгались светлыми пятнами по небу звезды, ночь запела чужим, чарующим голосом...
...Он будучи немым свидетелем и бессильным соучастником не мог себе представить о том какой же должен быть силы источник звука, чтобы прозвучать и в пределах всего видимого, и дальше, дальше, дальше, разливаясь волною от горизонта до горизонта. лишь спустя какое-то время он понял что звук не звучит в обычном смысле, он неслышим простым ухом. он слышим разумом и ... душой? насколько Он знал, Они любили петь и уважали, чтили культ красивого (в их понимании) голоса. даже для человека, коим он все-таки являлся, их голоса в ночи были красивы и неподражаемы, и только потом зловещи и чужды. но тот голос что звучал над миром тода был просто ... просто... божественным!.
... и он приказал Им встать и идти. всем без исключения, от мала до велика, покинуть свои города-гнезда и идти туда, откуда льется музыка ночи. и Они пошли. все. вначале тихо, с опаской, робко, а потом все быстрее и быстрее, подпитываемые им они мчались как бешенные, одержимые, словно сама смерть гналась за ними по воздуху. бег длинною в жизнь, непрекращаемый и ночью и днем, когда они спускались от выжигающих глаз солнечных лучей к самому низу дозволенной границы земли. со всех границ неиссякаемого леса божественный голос гнал их вперед, сливая стаи в единый поток...
...и на изломе второго дня они пришли к искомой цели, достигнув края света, но ночи для них. впереди не было леса а лишь испепеляющий жар ослепительной пустыни. лес умер здесь, резко оборвался обугленными костями голых стволов. они встали - голос недавно умолк, оставив их наедине со своими мыслями и иссушенными телами. солнце было повсюду, грозя свести их с ума, но что-то встало у него на пути невероятных размеров колоссом. на самой границе стихий, между лесом и пустыней стоял невообразимых размеров черный куб из гладкого оникса, что приютил их в своей тени...
...нещадное солнце зашло и мир погрузился в дрему. мягко светилась пустыня, отдавая остатки своего жара, дул насыщенный едким песком ветер. и тут куб зазвучал, отдаваясь вибрацией в каждой клеточке Их тел. разумные звери, коих были десятки и сотни тысяч пали ниц, придавленные грозной мощью. а куб все звучал, перебирая гудящие струны и из его глубин, из зеркально черной глади поблескивая мрачным мертвенным светом выплыл огромный золотистый силуэт. образ его был столь дик и невероятен, столь могущетсвенн и непоколебим что не было и тени сомнения в том что на землю эту снизошло Божество во плоти...
...Он проснулся но перед глазами все еще ходил свет от иномирной фигуры. в тот день, оторвав от грязной и скучной работы к нему подошел невероятно бледный человек в богатых одеждах и сказал что Он куплен. вследствие этого он должен проследовать за ним и беспрекословно подчиниться любому из его слов. Он возразил что является свободным человеком и рабом никогда не был и быть не собирается. по звонкому щелчку тонких аристократических пальцев из темного переулка соткались пара человек, чьи силовые качества не оставляли ни единого шанса на сопротивления...
... и тем не менее, гордо вскинув голову и сжав кулаки, он рванулся на прорыв, наперекор явной и неистребимой судьбе. гонимый страхом и силой ног он бежал по лабиринту грязных улиц, в каждом повороте натыкаясь на фигуру в неуместных дорогих черных одеяниях. наконец ноги привели его в темный, сырой тупик из которого не было выхода и в прямоугольном проходе за его спиной неспешным шагом вышла высокая черная фигура. голос его был преисполнен власти и могущества. он сулил ему сытость, благость, знания и власть, если тот добровольно пойдет к нему. ведь он сам так долго искал его...
...Он поднял на него опустевшие от усталости глаза, увидел протянутую в дружеском жесте руку в тонкой белой перчатке, поднял взор на лицо говорившего и... обомлел. улица за его спиной была полна огня - словно бы дома на ней полыхали ярким пламенем, мир за этим человеком светился и был полон жизненных красок и впечатлений, он горел и желал зажечь его самого. и сотканная из тонких линий огня и тени, босоногая, нагая, обжигающая, властная, за спиной мужчины вышла из пламени обворожительной красоты женщина и тоже протянула ему руку. и его неудержимо потянуло, повлекло к ней, к этому горячечному плоду воспаленного воображения ибо понял он что стояло за спиной чинного и благостного господина. это была его Мечта. и он шагнул ей навстречу, в самое пламя...
... болезнь разума ли пошатнула тело, или наоборот, Он не знал. но те несколько дней что он метался в бредовой горячке, промелькнули в его голове единым мигом сна без видений. он просто упал в изнеможении в той пылающей подворотне и проснулся спустя несколько минут в неизвестном ему месте. какая-то часть его жизни, неимоверно важная, полная крайне интересных деталей утонула, канула в лету беспамятства, словно минули века. место где он обрел себя казалось ему новообретеным раем из христианской веры...
... все что было обещанное ему странным человеком было тут - свобода в рамках дозволенного и до границ усадьбы, библиотека полная тайных знаний рода человеческого, еда, кровать и занятие по вкусу и интересу. впрочем, он был здесь далеко не один - компанию, если это можно было так назвать ему составляли два десятка подобных ему людей. большинство были просты в жизни и общении, происходили из нижних слоев общества и не знали своей родни с рождения. иные же были высокомерны и молчаливы, высокопарны и надменны и держались ото всех стороной, однако все же принадлежали к их странной группе...

... всех их объединяло что-то недосказанное, тайное, молчащее и служащее некоей высшей цели. и лишь одно было неизменно - за ними по-прежнему следили бледные люди в черных дорогих одеждах, являвшиеся сюда по тайным тропам и всегда державшиеся на большом расстоянии и оценивающе и с любопытством оглядывая пленников золотой клетки. словно бы они были породистым скотом на выгоне...
...мир в его снах нырнул вперед во времени, настолько же резко как и он очутился после горячки в новом доме. прошли никак не меньше сотни лет, и Он, очутившись в том же самом лесу не совсем понял что же изменилось в нем. все те же исполинские сосны, влажный, густой пар среди океана папоротников, скрывающих под своим пологом целый дивный мир ползучих и скользких тварей. мало солнца, еще чуть больше дождя и... всполохи застывшего, ветвистого пламени вырывающегося из плоти деревьев. нет, ЭТО лишь было похоже на пламя...
... это отдаленно походило на растрескавшуюся коросту смоляннного наплыва, красиво и эффектно увивающую ствол бледно-коричневого цвета, пускающего свои корни вглубь и вширь, перебрасывая тонкие и толстые витиеватые мостки к колоннам соседних деревьев. но все это выглядело пустым и безжизненным, покинутым, словно скорлупа моллюска. тогда Он устремился дальше, все глубже и выше, паря бесплотным духом над миром вечных сумерек. и натолкнулся на ЭТО. словно бы пожар, горящий муравейник разверзся под ним, поглотив и оплетя лес, встраивая его в свою экзотическую структуру...
...это не было городом, гнездом или логовищем. это то что можно было бы смело назвать человеческим, старым и красивым словом Полис. ОНО росло вширь и ввысь, вглубь и в стороны, сетью алых всполохов распространяясь по лесу словно кровеносные сосуды. ОНО имело центр - нечто ровного металлического цвета, торчащее из глубины исполинского кратера заполненного изумрудно зеленой водой. ОНО было похоже на металлический куст, растущий строго ввысь, на сотни метров ввысь и неизмеримо много вглубь. ОНО блистало ровными, острыми гранями металла, показывая свою идеальную математическую выветренность и точность. ОНО было храмом. Он точно это знал....
... его дети изрядно подросли и что-то знакомое проклюнулось в их облике. отныне их можно было точно и быстро различить по полу с первого взгляда - бросались в глаза скромные но приятные молочные железы и миниатюрные фигурки самок. нет, Женщин. их гривы окрасились еловыми ветками, ловко заплетенными в подобия красочных челок, пальцы на лапах утончились и приобрели оттенок похожести на человеческую пятерню. будучи даже абсолютно нагими, они не стыдились своей естественности и носили немногочисленные но приятные и понятные фетиши на разных частях тела. но что больше всего удивляло, так это их гордая, стройная без пяти минут аристократическая осанка. осанка прямоходящего существа...
...удивительно как же долго и тяжко жизнь делала из согбенного, скрученного обезьяно-зверя то нелепо-прекрасное существо что Он видел сегодня??? и как же сравнительно мало времени понадобилось на то что бы приручить к этой приятной привычке кого-то другого. может их вид скуп и тяжел по натуре??? может есть в них что-то неправильное, непропорциональное? ответа на поверхности не лежало. однако общество их не встало на одном месте, а где-то далеко и прочно обскакало Его собственное. Появились Породы, своего рода марки качества, касты, если угодно...
... высшими существами среди смертных, живыми воплощениями элиты элит были Белые. с седыми как снег волосами, стройными, свитыми из веревок мускул телами и якро-голубыми глазами, они жили в Храме, служа его высшим целям и идеалам. их превосходство в умственной и физической сфере было стольк же очевидно сколь и высоко. кастой ниже были Рыжие, пламенноволосые Исполнители. это были мастеровые руки и умы нации и многие гениальные открытия проходили именно через их головы. самым многочисленным, широким сословием были гладкошерстные шатены - своего рода расходный материал нации, ее разменная монета. отдельным же пунктом шли те кого называли Младшими...
... они были теми-кто-не-встал. это были большие, крайне крупные существа могучего телосложения жившие особняком, вдали от алой кляксы и паутины Полиса. можно сказать что это были те кто не поддался когда-то влиянию и течению времени, оставаясь самими собой, имя свой язык, скрытую, полную загадок и неясностей культуру и мало контактирующих со своими братьями и сестрами. сам факт их бытия казался кощунством по сравнению с тем небывалым умственным и научным прогрессом что давал народу Храм. скорее даже не столько сам Храм, а те кто обитали в нем. Он, путешественник и немой свидетель в этом мире назвал их просто и по-земному. Боги...
...по иному эти существа, или скорее даже сущности не могли быть и названы. будь это какая-то человеческая религия, будь это что-то древнее и уже почти утратившее материальные доказательства, истлевшее, не вызывающее ничего кроме презрения к самому факту поклонения к себе, Он бы поднял эту религию на смех. но не сейчас. за те часы-года что он наблюдал за этим обновленным миром он увидел прямые и явные доказательства самого факта их бытия. проще говоря, Он видел их самих во плоти...
... ОН, или ОНИ могли сойти с небес, вознестись в ореоле губительного света прямо из недр Храма, корнями своими уходящего в во вселенский мрак небытия. они возвращали к жизни умерших по своей воле, могли внушить страх и радость, горе и ненависть, они приносили благополучие, знания, мощь и ... священный трепет. не было во всех выдуманных и реальных мирах столь странных форм, и сущностей на которые бы они походили. они повелевали ЛЕГИОНАМИ Собирателей - безмолвных, громоздких по меркам аборигенов тварей, что были мечом и щитом Храма...
...Храм требовал плату за цену - Веру. но в отличии от чисто человеческого понимания этого слова, местный аналог нес еще и материальную, живую нагрузку. проще говоря, Храм требовал жертв. нет, таковыми, дрожащими, несчастными и запуганными они себя не видели и не считали. они были рады послужить своим защитникам, своим богам и народу. они шли по пути вниз, в жерло Храма с радостью, легким сердцем и улыбкой на устах. но больше не являлись на этот свет...
... Он рывком вернулся в свой мир, долго отходя ото сна. как же его сны похожи на порождения реальности. он давно, на каком-то подсознательном уровне начал подмечать ту странную закономерность между виденным в его снах, и тем что он ощущал в своей реальности. может ли так быть, что мир зарожденный в одной из идей рос и развивался вне зависимости от его снов, и влиял на то что случается в реальности, подсказывая в ночных видениях варианты скорого будущего? или быть может разум сам корректировал, аккуратно правил строки сюжета его сновидений? вопросы тонули в океане невысказанных мыслей и догадок...
... Ощущение Золотой Клетки не покидало его ни на миг. и там, во снах, и тут в шикарном, выхоленном и вылизанном поместье, словно в пансионате, они целыми днями ходили словно звери в клетке, убивая время в бесплотных попытках занять себя. иной, неискушенный, глупый и слепой человек счел бы это раем. он же ощущал что стоит со всеми вместе на пороге, за которым его ждет только полет в бездну. и тогда он начал искать. Дом-пустышка, особняк без прислуги, дворецких, костельянов, горничных, даже садовников пугал их только первое время...
...словно будучи магической, колдовской вещью самой в себе, эдакой шкатулкой Пандоры с неизвестным но грозным и притягательным содержимым, он ждал раскрытия тайны, но не имел ни малейшего ключа к ее решению. чистые, выглаженные вещи возникали сами по себе, еда по утру ждала их на кухне, а в саду красовались свежепосаженные розовые кусты. он не мог и подумать о такой растратной роскоши как, как ночь потраченная без сна, ночь без тяжелой мрачной сказки с непредсказуемым финалом, ночи без его личного опиума...
... он знал что их сторожили, охраняли, берегли как зеницу ока. он вспоминал те немногие обрывки слов и фраз что впитывал через туманную горячку бреда - "вы избранны", "мы охраним вас от НИХ и всего мира", "как величайшее сокровище", "ждите условленного часа". естественно что никто и не мог помыслить о том что бы зачем-то перелезть кованную ограду, пересечь бескрайние поля и добежать до виднеющихся с трех сторон вдалеке верхушек леса. кому это нужно было, если тебе сказали что тебя охраняют как фамильные регалии какой-нибудь королевской семьи? зачем было нужно убегать из золотой клетки?...
... Он точно знал что хочет. но что-то держало его здесь это время. что-то роднило его с самим местом, словно именно здесь, а не в другом месте он был рожден и провел детство. он вспоминал свое видение - Деву из огня. пылающую Мечту. если она - Мечта, а не галлюцинация, то ради ее достижения ему что-то нужно от этого места? летние дни становились жарче, и разношерстный люд поместья проводил все больше времени в прохладе цветущего сада, ублажаясь напитками, изысканной едой, книгами... или друг - другом. тем самым предоставляя в Его распоряжение целый особняк....
...изо дня в день он ходил по его ухоженным коридорам, исследовал залы и спальни, галереи и балюстрады. но реальность скупо молчала, не давая ни намека. и он решительно канул в сны, убегая от реальности посреди дня найденным в одной из комнат опиумом.
эти видения были еще более тревожны чем обычно. ночи в ином мире стали темнее, луна и звезды более не радовали глаз и мрак чернильными кляксами расползался, сверкая чужими хищными огоньками глаз и зловещими силуэтами...
...чувствовалось давление извне - властное, могучее, тяжелое. поползли слухи, сжимая круги страждущих и испуганных вкруг храма. кто-то взмолился Богам, кто - то взывал к созданию армии, дабы самим решить проблему. но дальше этого дело не пошло. давление невысказанной угрозы ослабло так же внезапно как и появилось. и тогда Его блуждающий взгляд наткнулся на кое-что что выделялось во всем этом хаосе. словно весь мир, все его населяющие существа подернулись дымкой, а ЭТОТ молодой самец сиял кристальной яркостью ауры. словно само мироздание выделяло его из толпы, приковывая внимание к нему...
... он чуть отличался от стандарта, образца его расы - немного сутул, походка чуть более хищная, напряженная, немного другой разрез глаз. и еще его часто, примерно раз в два дня мучили сильные мигрени. к своему расцвету сил он уже не обращал на это особого внимания, никогда не привлекая к своим инностям внимания Храма. и именно Ему, а никому другому было волею судеб с ног на голову перевернуть жизнь своего народа. именно ему тогда выпала честь предстать перед Божеством, стать его собственностью, жертвой, данью...
... когда лица его собратьев и сестер расплывались в блаженной улыбке на центральной площади Храма, когда жрецы и стража отошли из освященного зала, когда непонятная вибрация подхватила его тело - он в корчах упал на пол, извергая изо рта пену и закатив глаза от боли. словно плавленый метал, влился ему в голову планомерный, изводящий гул, от которого спустя мгновение упали на колени колотясь в радостном экстазе и его соседи. пол дрогнул и медленно поплыл вниз, в самые глубины и корни этого мира...
... вся картина мира что до этого стройными, но не идеальными порядками правила его жизнью, рушилась все больше и больше по мере погружения. перед его затуманенным болью взором плыли вначале исполненные из камня и металла своды шахты, по которой спускалась платформа с Данью. но потом стены отпрянули, исчезли и взор его заполнил... он не мог найти аналога этому, но человек, невидимой и неслышимой тенью находящиеся рядом вспомнил из своего языка одно очень точное слово. Ад.
то, что кругами, хитросплетениями контуров, колец и исполинских выступов перемешивалось сужаясь к расплавленному, жаркому, душному днищу больше всего напоминало картины вывешиваемые на стенах монастырей и храмов. дабы убоялись верующие...
...и все это гудело, клокотало, бурлило, орало и визжало сотней тысяч демонических голосов. его собратья блаженно жмурились и изнывали в патологическом экстазе, все больше погружаясь в чужие грезы и фантазии. видел и ощущал правду лишь Он и немой свидетель из рода людей.
помимо Ада картина навевала и другую, более живую и реальную ассоциацию - с муравейником или даже скорее с пчелиным ульем. повсюду виднелись края ассиметричных, но явно осмысленных и незаконченных строений, геометрических фигур. и еще эти снующие силуэты...
... согбенные, длинноногие и длиннорукие, с тонкими, неестественно длинными хвостами и тупыми, блестящими клювами морд и пугающими буркалами глаз они сновали, лазали, орали и испражнялись, не проявляя ни грамма интеллекта или живого разума.
он узнал их - именно такая жуть и тревожила город, прижимая как беспомощный скот население к громаде Храма. и силою же Храма они изгонялись прочь. новая вспышка боли скрутила его и он надолго потерял разум и сознание...
... время в таких местах как это не имеет единого эквивалента. он не мог сказать точно сколько пробыл здесь, сколько прожил, да и жив ли вообще. он помнил лишь образы - сонмы жутких образов, видений, схожих с галлюцинациями и бредом. он не мог поверить в то что видел, но оно настолько удобно ложилось на общую картину мира что становилось страшно даже в таком месте как это.
их приручили, изменили подчинили, растили и справляли СЮДА. сотнями и тысячами. возможно, миллионами, поскольку он не видел и не понимал и малой толи происходящего вокруг. он понял одно и самое главное - они были нужны лишь как сырье...
... ими питались, из их тел извлекали что-то необходимое для жизни, их зачем-то истязали, калечили и мучили. если здесь жил Бог - то зачем ему все это? логика прежнего мира ломалась о реальность.
его изучали, он был невероятно ценен , нужен и удивителен. вися на странных гибких жгутах, с проткнутыми стальными иглами венами он видел и рыжие патлы Исполнителей, мелькающие и командующие легионами тех самых тварей что кишели на стенах этого подземного мира, видел и важную походку жрецов и коконы связанных и одурманенных жителей города...
... он видел как эти худые бледные твари спаривались с полубезумными от боли и страха женщинами его народа, видел как выходившее из них потомство сжирало матерей изнутри, вываливалось пищащим и сморщенным выводкам наружу, где подобранное заботливыми руками жрецов уносилось прочь. он не раз видел невообразимой длинны силуэты, ползущие с грохотом из ниоткуда, заглатывающие тонны камня и уходящие прочь. слишком часто он терял сознание и оказывался в свежих порезах, рубцах и собственной крови...