Игра без слов? Пуста и дика.. И даже когда закрываешь глаза, уши, рот, отстраняешься от всего, что есть вокруг и живешь лишь на периферии интуиции - ты все равно играешь. И Игра эта говорит в тебе каждый момент, каждое движение твоей груди выдает ее - а ты не знаешь об этом! Мало.. Очень мало кто способен почувствовать и раскрыть книгу человека так, чтобы понять и постичь суть ее с точки зрения автора.
Да, мы пишем.. Все пишем, а кто-то еще и рисует, дорисовывает, обводит, украшает, а иногда и рвет страницы, пытаясь от чего-то избавиться.. Грустно, но таков мир, и этот день снова начинается как день, до этого.
Раскрыть глаза – как болезненно и одновременно легко и приятно, ведь за тенью этих плотных и тяжелых век светит солнце, переливается лазурью небо, а еще поют птицы.. которых теперь не услышать. Даже голоса нет – все в тишине, а за окном – туманно и пасмурно.
Вот и первый день.. Очередной из тысячи, но все-таки первый. Посидим, подождем.. Чего? Не знаю.. Может быть чего-то светлого, яркого, возвращающего краски, а может.. Просто, когда кто-то заметит, что ты проснулся, проявит внимание и заботу, вселит надежду, что ты еще жив. По щеке прокатилась слеза? Ничего – ведь ты не калека, правда, Джеймс? Ты не калека и это придает тебе сил, а слеза.. Наверное, просто нужно чаще моргать, как тогда.. Да, как тогда, в той жизни. Там был аромат изжаренных летним солнцем лугов, бриз крадущегося к берегу прибоя, радуга тысяч палитр и миров, которые неожиданно слились всего в одном белом пере чайки. Оно летит, опадая к твоей голове, плечу, груди, ладоням, а дальше.. А дальше всего лишь ветер из раскрытого окна холодит твои босые ноги. Как же холоден здешний пол, а вот и раковина, унитаз. Нет, сначала просто умыться.
Ах.. Ледяная вода похожа на брызги от шторма. Сила, громовой бой и сияние молний, качка, тугой канатный шток и новый виток в круговерти стихийной воли, еще один удар молнии.. Ну вот, теперь можно обратно в кровать. А скоро принесут завтрак, эти разноцветные таблетки.. Синяя, желтая, белая с тонкой каемкой по округлому боку! Они красивы, но слишком горьки на вкус.
Мария, здравствуй! Как твои дела? И мои не плохо? Нет-нет, все в порядке, не сплю давно. Расскажи, Мария, расскажи как там за этими стенами? Что с погодой, как живут люди, сбросил ли парк листву? Расскажи же, Мария!.. Молчишь? А губы двигаются, словно издеваются. Наверно там и правда красиво, и мир снова меняет краски или уже давно зима.. Нет, не вспомнить!
Зима-зима.. пурга, холодный снег, забившийся под бушлат, примерзшие к обрезу руки и покрытый инеем штык, качающийся чуть справа. Мы идем, идем второй день, нам нельзя останавливаться. Идти, только идти, а ноги проваливаются в снег.. Кто-то упал, я слышу его крик. Нет, нельзя, вставай, скорее же! Идти, мы должны идти! Тяжелый груз на плече – чья-то сумка, или может это тело.. Не знаю, не вижу, я должен идти… Только вперед!
Вот и завтрак прошел.. каша сегодня была слишком густой и пресной, впрочем, как и всегда.. А вот компотом порадовали, нужно будет поблагодарить повариху, если я ее еще раз увижу. Перед прогулкой, точно! Перед прогулкой заверну на кухню, пройду мимо многочисленных столов, сверну направо и после небольшого коридора выйду на кухню, а там она. Скажу спасибо, пожму крепко руку, улыбнусь и.. Глупо все это!
За окном серый день, дождь тарабанит по стеклам. Нет, сегодня прогулки не будет – сыро, мокро, побоятся за наше здоровье. А ведь я так хотел встретиться с Бобом. Да, Боб, с ним можно и поговорить. Только при разговоре его губы не шевелятся, глаза застывают, словно камень.. Да он вообще не двигается. Ни разу не видел, чтобы статуя куда-то уходила.
Дождь, смотри-ка, как зарядил, все льет и льет, будто просит, чтобы его впустили и согрели. Нет, прости друг, не могу. И так отопление не дают и приходится спать в двойной рубашке, а на лице, должно быть, щетина в дедов палец! Да, когда-то ее сбривали простым лезвием ножа или просто забывали, а борода так и росла. Тянулась все куда-то, как бескрайняя равнина, не утихала.. Говорят даже у мертвых растут волосы и борода. Хм.. Открылась дверь. Что, обед, уже? О, Мария, вы сегодня прекрасно выглядите, только от чего-то все так же молчаливы! Разве я не сказал вам комплимент, не сделал приятное, или вы просто боитесь моей отросшей на палец бороды? Ха-ха, молчите.. Ну хорошо, что тут у вас? О, суп, каких я раньше и не видывал. Когда-то давно, когда-то мы супом звали горячее варево, собранное из кореньев, накопанных перед зимой. Перед зимой..
И снег тогда, первый снег внушал в нас детский ужас, ведь мы могли не успеть, не суметь найти кореньев, и тогда не согрелись бы. Как странно.. Я помню лицо моего детского друга, но он тоже молчит, постепенно, почему-то, убегая в тайгу.
Куда ж ты, дурень, замерзнешь же там! Стой! И опять этот бег, через снег, сугробы, липнущую к щекам ледяную крупу.. Я должен его догнать! Должен! Ведь он умрет! Умрет.. А ведь когда-то кто-то уже умирал на моих руках. Да, я помню грязный бушлат, сапоги, взятые с уже мертвого врага.. И почему мы назвали того мальчишку врагом, ведь такой же человек.. Бег через препятствия, какая-то яма, крик рядом. О, а вот это что-то новое! Крик, хм.. Он кричал и плакал, мальчишка, совсем как я, только лет ему было, наверное, чуть меньше. Или нет? Детское лицо, но почему с бородой? Крик, боль, страх, слезы – ах, не важно! Ведь он кричал! Он кричал, а значит ему было больно, а значит я должен был помочь..! И не помог.
Рядом взорвалась.. Что-то взорвалось, что, я не помню, не знаю – не успел посмотреть. Но парня того отнесло на два фута. Я точно помню – на два, развернуло в воздухе, ветер подхватил три или четыре капли воды.. Или крови? А потом.. А что потом..
Ай, опять эта Маша! Что тебе, дорогая? Снова пришла поиздеваться надо мной, да? Снова? Что ты ходишь туда сюда, шевеля губами? Что ты ходишь туда сюда?! Остановись! Слышишь?! Остановись, я устал поворачиваться за тобой, как истукан на ниточке! Стой!.. Черт, ну а это за что? Я же всего-то и хотел, что.. Убежала! И кнопку зачем-то забрала, как же я буду звать-то тебя, Маша? Эх, и щеку ведь поцарапала, дрянь.. Ну что я такого сделал? Только хотел остановить, чтобы не мельтешила перед глазами и дала рассмотреть, как когда-то..
Золотые волосы, нежная кожа, мягкие и ловкие руки. Нет, та девушка была краше всякой Маши, хе, каламбур получился! Да, та.. Она была мягкой, была нежной, пахла полем и корицей, а еще.. Да, я ее любил. Похоже, любил, сильно. Была осень, ак сейчас помню, мы шли с ней по закату и гуляли вдоль той самой рощи, и она называла имя.. Как же? Тема, да, кажется Тема. А я улыбался, шутил, рассказывал всякие истории ей разные и небылицы – любил слушать, как она смеется.. А потом солнце село.. солнце село, и мы пошли обратно. Да, кажется, у нас был свой дом, и детишки там.. мамка ее, которая постоянно мне шею мылила, мол по хозяйству все да по хозяйству, а с детьми.. Хорошая тетка, в общем. А потом я помню.. Крик!
Господи, что, опять крик? Да, крик и.. Взрывы, грохот, куски земли, взлетающие в небо, бревно, пролетевшее буквально надо мной в паре метров, а потом.. Я потерял ее? Нет, этого не может быть, она вот рядом, рядом со мной, улыбается и.. Господи, где она? ГДЕ ОНА?! ГДЕ МОЯ ЛЮБОВЬ?! ГДЕ МОЯ СЕМЬЯ?! Маша..? Да какая маша?! Оксана! Оксана, Где ТЫ?! Где.. Господи, почему, Господи!!!
Откуда эти трупы?! Что это.. Что это за мясо? Что это?! Откуда эти.. Взрыв! Еще один, круговерть воспоминаний затягивают кувыркающиеся земля с небом, словно в смертельной карусель бросились.. Боже! Они ведь были живы, они ведь были Живы! ОНИ! ВЕДЬ! БЫЛИ!.. Кто?...
Больно. Да, это похуже кулачного боя будет, как избил..
Зачем ты ударил меня, парень? А еще и Маша.. Маша, хм.. Она что, твоя девушка, да? Оно и видно - вон как убивается, бедненькому тебе в челюсть дал, да? А мне теперь сиди здесь, потягивая кровь из разбитой губы и смотри на мир всего-то одним глазом, не в силах сделать хоть что-то! И что же за дрянь такую они мне вкололи? Ах ты, мерзость.. Еще эта слюна, которую никак не подтянешь.. Ведь наверняка зацепится за мою бороду, которая уже с палец, и сделает меня похожим на бездомного. Хотя, что уж кривить душой, я и есть бездомный, да?
Да, поцелуй его, шлюшка крашеная, поцелуй! Хоть бы ушли куда, а то щипать от мерзости глаза начинает.. И отпустит меня когда? Я, между прочим, в туалет хочу, слышишь, дура?! Нет..? И не слушай. Мне-то терять уже нечего, разве что ужин. О, теперь придется тебе меня кормить, ха-ха, или не будешь? Не будешь? Ну конечно, зачем какому-то там мне еда – перебьюсь! О, ушли, и слава Всевышнему! Не будут мешать все вспоминать, а о чем там я был?
Ну да.. Море, солнце, брызги волн и чайки где-то в вышине.. Нет, не то что-то! Что же тогда? Метель, новый год, запах мандаринов, нагретого дерева, крики детей, бегущих от меня, как от серого волка.. Нет, опять не то. Что-то я забыл! Что-то очень важное.. Такое, что нельзя забывать, никогда, но.. Чертов укол! Нет, не вспомнить, не могу!
А за стеной, наверное, говорят – только от чего-то я все равно не слышу. Ни звука..
Должно быть эта старость, да? Говорят, к старости люди всегда теряют слух, некоторые так и вообще в пожилом возрасте. Может я и не так стар? Просто от бабки, какой, передалось это.. Нет, не помню я глухих бабок, как не стараюсь. Наверное, укол виноват..
За окном совсем темно, поспать бы.. Не хочется, да и свет горит! Убежала егоза Маша, оставила старика Артемия на произвол электриков, ха-ха.. А еще говорят, только прожив 80 лет можно научиться брюзжать – вот он я! И до 60ти не дожил, а уже туда же, ха-ха.. Или дожил? Ладно..
Живот ворочает, наверно не выспаться мне этой ночью – опять придется на кнопку жать, чтобы кровать-то не попачкать. И совсем не тем, чем вы подумали, да! Хотя, что вы могли подумать, вы ведь всего лишь мои голоса… призраки, невидимки, придумки моего сознания, что вы можете думать иначе от меня? Ничего.. Да, все же нужно поспать, поспать..
Жаль, конечно, что Маша ушла и придется спать так, со светом, но может получится? О, вот и рот отошел, теперь, наконец, могу его захлопнуть – приятно ведь! Все, спать.. Закрыть глаза, опустить веки так, чтобы свет доставал под них едва-едва, как под занавес в театре.. Эх, ну что, я готов к представлению. Трам-парарам-папам-пам-па, вот и сон.. Наверное, но так хотелось бы, что бы.. Он.. был.. Море, небо в голубой лазури купает солнце у горизонта, громкие крики чаек над самой головой, тяжеловатый, но подъемный вес на правой руке.
- Папа, папа! Мы будем кататься на лошадке, папа?
- Да, как в прошлый раз, до речки? А? Будем-будем? – руку отпускает и двое мальчишек, с визгом и хохотом бегут вниз по пригорку, удирая от злобно размахивающей палкой им в след рыжеволосой девочки с двумя тонкими косичками на затылке.
- Ты-ы-ыква! Ты Ты-ыковка! – кричат они, а девочка, нисколько не обижаясь, кидает в одного из беловолосых близнецов песком, ведь они на пляже. Рядом чувствуется тепло. Чья-то нежная, ласковая и ловкая рука приобнимает за пояс, и плеча осторожно касается пушистые, золотые, словно солнце, локоны. Ее платье развивается на ветру, будто еще один листок от пальмы, голубые глаза улыбаются, а алые мягкие губы.. Губы..
- Так хорошо здесь, Артем, правда? – она улыбается, смотря на меня.. Смотря в меня! И я, уверенный и счастливый, знаю, что все будет хорошо! У нас всегда все будет только хорошо, и потому не могу сказать ничего иного, кроме:
- Да, и так будет всегда... - Да, и так будет всегда…
|
